В списке погибших в Ираке журналистов 8 апреля (2003 года. – Ред.) появилось имя из "нашей" части света – Тарас Процюк. Телеоператор агентства "Рейтер", любимец московского журналистского сообщества прошел Боснию, Косово, Чечню, Афганистан.
"Увидимся на следующей войне" – это вместо "До свидания". Так Тарас прощался с коллегами с 94-го года, со времен первой чеченской кампании.
Он работал в агентстве "Рейтер" больше десяти лет. Работал на всех войнах: Абхазия, Чечня, Югославия, Израиль, Афганистан, Ирак. В Москве Тарас был в последний раз во время захвата заложников "Норд-Оста". И все же он не был военным репортером. Он был просто репортером. Одним из лучших.
"Когда такое происходит с одним из твоих коллег, первая реакция – шок, – говорит шеф московского бюро агентства "Рейтер" Джонатан Тэтчер. – А Тараса все хорошо знали. Он работал везде, где было неспокойно. Он был очень профессиональным журналистом".
Чтобы увидеть кадры, снятые Тарасом Процюком, достаточно было включить выпуск новостей на любом телеканале мира. Он и сам нередко попадал в объективы телекамер. Например, в Косово, когда демонстранты по непонятной причине решили избить его ногами. "Бывают ситуации, когда не знаешь, что может случиться в следующий момент, – рассказывал сам Тарас в 1998 году, во время работы в Косово. – К тебе подбегают 10 человек, они скандируют "Аллах Акбар!", и в любой момент они могут палками ударить тебя по голове или забросать камнями".
Процюк работал и в Чернобыле. А в Киеве он снимал драку демонстрантов с милицией у здания администрации президента. Тарас – между двух противоборствующих сторон: самая выигрышная точка для съемки.
Никто не видел, чтобы Тарас когда-нибудь паниковал. Он был точен и аккуратен, без тени бравады, которая среди профессионалов – признак дурного тона.
С ним в любой ситуации было легко. Через пять минут общения казалось, что знаком с ним с детства. Он свободно говорил на польском, английском, фарси, сербском, хорватском. Русский и украинский – его родные языки.
Его карьера в "Рейтер" начиналась в Киеве. Политический корреспондент агентства Рон Попески вспоминает: "У нас в Киеве была как маленькая семья. Дети, жены приходили к нам. Он сам был с Западной Украины. Он был греко-католиком. Вообще, вопрос религии для него был очень важен".
В последнее время Тарас жил в Варшаве. Вернее, в Варшаве жила его семья, сам он успевал быть дома всего несколько дней в месяц. Он думал, что еще два-три года – и надо будет поменять работу: невозможно бесконечно мотаться по свету. А в 35 еще есть силы.
Те, кто его знал, удивлялись, откуда у него столько сил, и не сомневались: в первые же дни войны Тарас будет в Багдаде. Потому что это его работа. Когда по нему стреляли, он делал свою работу – снимал тот самый танк.
Из официального заявления агентства "Рейтер": «Понятно, что война и все, что с этим связано, пришла в самое сердце Багдада. Однако этот инцидент ставит под сомнение мотивы, которыми руководствовались наступающие американские войска, хорошо знавшие, что этот отель является основной базой для всех иностранных журналистов в Багдаде. Смерть Тараса, так же как и ранение его коллег, были бессмысленны».
Американцы говорят, что из гостиницы кто-то вел гранатометный обстрел. На видеокадрах хорошо видно, что до ближайшего танка минимум 500 метров. Прицельно стрелять из гранатомета с такого расстояния невозможно. Тарас знал об этом и, конечно, считал, что находится в относительной безопасности. Те, кто его убил, думали иначе…
P.S. 8 апреля 2009 года состоятся приуроченные к гибели Тараса заупокойная литургия (храм св. Василия Великого, Воскресенский спуск, 7, 11 часов) и панихида (Байковое кладбище, 12 часов 30 минут).