Человек в тапочках: сельский клуб

Как оказалось, приходить в тапочках в Секретариат президента – значит, приравнивать данное государственное учреждение к сельскому клубу. В этом поголовно убеждены представители Управления государственной охраны, несущие нелегкую службу у входа в СП, личные бодигарды Верванны, да и сама Верванна. В материале «Человек в тапочках» данный конфуз был достаточно подробно описан.
Думаю, настало время восстановить историческую справедливость и попранную честь сельского клуба. Откуда такое пренебрежительное, мля, отношение к провинциальным учреждениям культуры? Мне приходилось бывать в сельском клубе. Правда, один раз. И довольно давно. Однако впечатление осталось на всю жизнь. И, смею заверить Верванну, отношение к форме одежды там было куда более строгое, чем в СП. Да чивоужтам… Секретариат просто коровник по сравнению с целым формализованным ритуалом проведения дискотеки в селе… допустим, Капустино Житомирской области.

Мои родители считали, что лето необходимо проводить подальше от Плесецкого космодрома. Поэтому отправляли на все лето к бабушке. В село. На выходные меня забирала тетя в Житомир, а все остальное время я как бы постигал тонкости сельской жизни. Достигнув возраста, в котором, как поется в песне, «пришло время думать» о представителях слабого пола, начал помышлять о посещение клуба, в котором проводились как бы дискотеки. В то лето у меня появился напарник. Литовец, прибывший из Таджикистана. Сегодня я понимаю, почему его родители там оказались. А в то время над подобными мелочами как-то не задумывался. Степанавичус (впоследствии – просто Степан) рассказывал об экзотических вещах. Например, о работе на хлопковых полях и жевании гусиного дерьма, смешанного с гашеной известью. Мы стали товарищами по сельскому заточению. Это, сцука, сближает.

Клуб в селе построили в славные времена застоя. Строили с размахом. Точнее, начали строить с размахом. Энтузиазма и средств хватило на здоровенный фасад с колоннами и гигантское крыльцо, на котором мог спокойно развернуться грузовик. Титанические окна высотой в три этажа как бы символизировали заботу КПСС о культурном отдыхе народа. Потом, видимо, энтузиазм и деньги закончились. Или же сроки поджимали. В СССР все строили под какую-то дату. Правда, о Конотопской битве тогда не вспоминали, но заканчивали клуб явно второпях. Прибацали сзади небольшой кинозальчик с будкой киномеханика. В храме культуры было все, что необходимо для полноценного отдыха уставших тружеников полей. Взор услаждала картина Айвазовского «Девятый вал» невъепенных размеров. В центре главного зала стоял бильярдный стол, призванный снимать нервное напряжение. Он был аккуратно порван в трех местах. Прямоугольные линии разрыва энтузиасты-спортсмены заштопали подручными средствами. В результате траектория шаров получалась очень замысловатой. В комплект входили четыре почти целых кия. У одного из них даже был железный наконечник, примотанный синей изолентой. Три других местные умельцы срастили при помощи этого же универсального средства (о скотче тогда никто не слышал). Луз не было. Точнее, они были, однако без кожаной оплетки. Шары надо было ловить руками.

Довершала картину люстра, непроизвольно вызывающая животный ужас. Потому что если бы она наипнулась, то в зоне поражения оказалось бы все живое в радиусе пятнадцати метров. Когда в зале проводились торжественные собрания, посвященные чему-нибудь сугубо партийному, то из кинозала выносились ряды сидений, а перед селянами ставилась монументальная деревянная трибуна с гербом СССР и надписью «лысый ..уй», вырезанной перочинным ножом. Надпись неоднократно закрашивали, но она упорно проступала под многочисленными слоями наносимых химических веществ.

Клуб был самым большим на три близлежащих села. И он действительно был очагом. Я бы не рискнул назвать это культурой, но что-то привлекательное в нем было. По субботам там проводились дискотеки. С цветомузыкой (ментовская мигалка). Мы со Степаном пару раз издалека наблюдали за шоу. Проводили разведку на местности. Это ведь не в Секретариат президента с ходу переться. Тут не все так просто, как кажется.

Прежде всего, любители культурного отдыха четко делились по географическому признаку: капустинские, дворецкие (село Дворец) и головенские (село Головенка). Последние пользовались славой конченых отморозков, поскольку любили выяснять отношения с помощью мотоциклетных цепей, любовно отполированных пастой «Гои». Нет чтобы как все – велосипедными… Разница между двумя видами средств то ли самообороны, то ли нападения весьма чувствительна. Головенские заключали ситуативные союзы с капустинскими против, естественно, дворецких. Иногда не заключали и поэтому били их в одиночку. Капустинских было мало, но они, бывало, враждовали с головенскими. Потому что отморозки. Но никогда не объединялись с дворецкими. Те были, по общему мнению, очень выепистые. Иногда в конфликты вмешивались житомирские. Причем на стороне дворецких. В таком случае били всех остальных. Жестко. Особенно головенских, поскольку у тех были мотоциклетные цепи, отполированные пастой «Гои». Обо всех этих сложных геополитических раскладах мы на момент прихода в клуб не подозревали.

Следующей особенностью культурного мероприятия развлекательного плана типа «Рок в борьбе за мир» были понты. Понты начинались с тюнинга средства передвижения, представленных мопедами двух классов: «Верховина» и «Карпаты». «Верховина» считалась более крутой. Тогда не было карбоновых вставок, байков «Судзуки» и литых дисков. Но мопеды тюнинговали по полной программе. Прежде всего, сиденье обшивалось бархатом. Поэтому шторы в клубе все были в прямоугольных дырках. Прямо как швейцарский сыр. Особенно ценилась скатерть, которой накрывался стол президиума. У нее был насыщенный бордовый цвет. Председатель знал о ценности скатерти и хранил ее в сейфе. Что, впрочем, не помогало. Поэтому ее приходилось хитро сворачивать, чтобы скрыть многочисленные дыры. Да, и еще один немаловажный момент – кроме бархата, сиденье украшалось кистями. Или же золотой бахромой. В качестве донора использовалось переходящее знамя, а также вымпелы «Ударник коммунистического труда».

Особое внимание уделялось светотехнике. Точнее, светоотражающим поверхностям. На некоторых экземплярах все свободное место, включая колеса, было покрыто красными и желтыми пластинами. Гвоздем сезона был мотоцикл «Ява» с двумя фарами, одна из которых не работала. Но сам факт! «Ява»! 350-я модель! Это круче Ферарри и Порше вместе взятых. Мы со Степаном приходил полюбоваться на это чудо техники. Две фары! Просто отпад! Мощности динамо не хватало, и поэтому вторая фара светила бледно-желтым светом, но какая, в песду, разница! Это было по-настоящему круто!

Много внимания уделялось доработке ручек и переключателей. Они, как правило, заменялись на изделия из наборных плексигласовых пластин. Еще в почете был хром. Понятное дело, что о хромировании металлических частей тогда еще не знали. Не было подобных тюнинговых ателье. Зато были фотоглянцеватели. Это такая хрень, которая нагревалась и наводила глянец на фотографии. В комплект входили две гибкие хромированные пластины. Вот их и использовали для придания бензобакам очаровательного зеркального блеска.

Аппараты выстраивались перед клубом. Их гордые владельцы небрежно курили сигареты с фильтром. Тоже очень важный момент. В повседневной жизни ты можешь курить что угодно. «Приму», «Беломор» и «Волну». Однако правилом хорошего тона считалось прийти на дискотеку с нормальными сигаретами. «Столичные», «Стюардесса», «Опал». Кишиневский «Мальборо» даже не курили. Его благоговейно нюхали и возвращали владельцу. Если ты на этом празднике красивой жизни вдруг закурил «Приму», то воздвигал между собой и высоким обществом невидимую, но крепкую стену. Можно было, например, отломать фильтр и закурить. Типа, привык к крепким. Это приветствовалось. Но достать сигарету без фильтра… Все равно, что публично испортить воздух или обнажить, простите за выражение, член.

Теперь о форме одежды. Не права Верванна, которая считает, что в сельский клуб можно приходить в чем попало. Это же, мля, культурное мероприятие! Помню, в том сезоне обязательны были клетчатые рубашки, небрежно завязанные узлом на животе. Допускалось надевание белых маек, но не приветствовалось. Обувь должна была черной с белыми носками. Другой альтернативы нет. И, заметьте, о существовании Майкла Джексона тогда еще не знали! Никаких тапочек и сандалий с носками телесного цвета, которые так любят сегодня туристы из Украины. Жосткий дресс-код. Из украшений – массивный браслет (олово или медь) на правой руке, цепура в тон на шее, на которой болтается лезвие. Была легенда, что какие-то продвинутые клоуны на Западе носили на цепочке настоящее лезвие, чтобы в случае хандры одним движением перерезать себе глотку. Мысль нашла живой отклик в сельской молодежной субкультуре.

Следующий момент: алкоголь. Как вы понимаете, барной стойки в клубе почему-то не было. Как, впрочем, и туалета. Отправлять естественные надобности приходилось в близлежащем коровнике. Тропа шла через глухие заросли, в которых и разворачивалось основное действо. Но об этом чуть позже. Наркотиков в те времена не было. Наверное, из-за того, что выложить дорожку на полочке перед зеркалом в туалете было затруднительно. Уборная была сделана в стиле голого минимализма с двумя крупными дырками. Чтобы, значит, попадали.

Этикет предусматривал употребление легких коктейлей перед началом мероприятия в виде плодово-ягодных вин урожая 1980 года. Более крепкие напитки употреблялись по ходу в дружеской обстановке на троих под кинобудкой. Стаканы считались пережитком эпохи. Последний глоток всегда доставался владельцу бутылки. Его же полагалось угостить сигаретой. В качестве фуршета (закуски) использовались яблоки, огурцы, изредка конфеты «Золотой ключик» или же кусочек хлеба, который просто нюхали по очереди.

Как видим, социальная жизнь тусовки была строго формализована и расписана как по нотам. Да, самое главное – танцевать не полагалось. Настоящие пацаны не танцуют. Они общаются. Танцуют дети, семейные пары или, в крайнем случае, граждане, чья свадьба намечена на ближайшее время. Вот на этом мы со Степаном и прокололись. Мы ж не знали всех тонкостей процесса. Дресс-код худо-бедно, но выдержали. У меня был спортивный костюм. Настоящий «Адибас». Кто знает, тот поймет. Штаны достались Степану (с полосками), куртка – мне. Миновав фейс-контроль и полюбовавшись на «Яву» с двумя фарами, мы, как последние придурки, пригласили девушек потанцевать. Девушки не отказывали, но смотрели на нас как-то странно. Как будто прощались… Мы превратно истолковали подобное отношение. Думали, что пользовались успехом. Вели себя легко и непринужденно. В это время на крыльце разворачивалась интересная дискуссия. На повестке дня был один вопрос – кому нас бить? Вопрос не такой простой, как кажется. С процессом набивания морды связано много дипломатических тонкостей. Если ориентироваться по месту временного жительства, то бить должны капустинские. Как бы на правах хозяев. Однако головенские тоже предъявили свои права, поскольку у них были мотоциклетные цепи, которые срочно нуждались в полировке. Свои права предъявили и дворецкие. И у них тоже был железный мотив – мы танцевали с девушками, прописанными в их ареале обитания. Очень быстро переговоры зашли в глухой тупик. Компромиссный вариант – метелить всей толпой – из-за врожденного аристократизма любителей сельской культуры не прошел. Кроме того, сказались и извечные противоречия между головенскими и дворецкими. Противоречия привели к возникновению локальной стычки. Потом сработали традиционные особенности местного поведения, и капустинские объединились с головенскими.

Когда мы со Степаном, воодушевленные и беззаботные, шли в места общего пользования по важному делу, то были поражены. Все придорожные кусты шевелились. Раздавались глухие звуки ударов, сдержанный мат, слышалось падение тел. Внезапно какой-то малый с мотоциклетной цепью и разбитой головой нарисовался перед нами и оторопел. Мы тоже. С криком – «да це ж воны!» – головенский (а это был, без сомнения, он) метнулся к нам, но был сбит с ног темной массой. Не став вникать по понятным причинам в местную политику, мы покинули поле боя, стараясь по мере сил не переходить на бег. У меня сложилось впечатление, что сельская дискотека представляет собой сложный социальный организм, в котором действуют жесткие правила, познать которые можно только с помощью чувственного опыта. Поэтому высокомерное отношение высокопоставленных представителей Секретариата президента к данному явлению ничем не оправдано. Примерно так…

54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам