Михаил Гашев: оставшиеся реакторы соответствуют мировым стандартам

27 лет прошло со времени аварии на ЧАЭС. Однако раны, нанесенные трагедией, не заживают. Помним, чтобы не повторить ошибки пришлого. Сегодня особенный день – 27-я годовщина трагедии на ЧАЭС. Не нужно много рассказывать – эта трагедия является и еще долго будет оставаться самой большой техногенной катастрофой человечества. Наш гость – первый заместитель главы Государственной инспекции ядерного регулирования Украины и главный государственный инспектор по ядерной и радиационной безопасности Украины Михаил Гашев. Цель сегодняшней программы – выяснить один чрезвычайно важный аспект, технический или технологический. Насколько мы продвинулись в направлении безопасности эксплуатации ядерных реакторов атомных электростанций? Ставит ли эта безопасность какие-то запретительные мероприятия на пути к развитию атомной энергетики? В мире идут дискуссии, что делать с атомной энергетикой. Очевидно, отказаться от атомной энергетики мы не можем. Вопрос в том, что с ней делать?

В общем и целом не хочу повторяться. Вы знаете, реакторы, которые эксплуатировались на ЧАЭС в Украине, уже давно остановлены. Мало того, уже те три реактора, которые были, не считая четвертого, уже разрушены. Со второго и третьего блока уже даже выгружено отработанное топливо в хранилище. Сейчас по сути идет заключительный этап выгрузки отработанного топлива с первого энергоблока. Дальше останется только вопрос безопасного конфайнмента на четвертом разрушенном реакторе. Что же касается остальных действующих и эксплуатирующихся пятнадцати атомных энергетических установок на четырех атомных станциях, то это реакторы другого типа – так называемые легководные двухконтурные реакторы. 65% их эксплуатируется среди всех ядерных установок в мире. Их безопасность была подтверждена неоднократно – как до Фокусимы, так и после. С 2005 по 2010 год у нас было 7 миссий МАГАТЭ, из 20 стран эксперты проверяли уровень безопасности наших действующих 15 реакторов, дополнительных так называемых уже проверяли стресс-тестами после Фукусимских событий. В мире, в Европе, в МАГАТЭ признано, что оставшиеся реакторы соответствуют мировым стандартам по безопасности и текущим требованиям и рекомендациям по безопасности. Вопрос в том, что после Фукусимы появились дополнительные требования для всех стран ЕС и присоединившейся к ним Украины и Швейцарии, они абсолютно одинаковы для всех блоков, которые эксплуатируются, начиная от Франции, Болгарии и заканчивая Украиной и Швейцарией. Для этого создана специальная программа на государственном уровне – комплексная сводная программа повышения безопасности до 2017 года. На данный момент оставшиеся действующие энергетические установки в Украине соответствуют мировым стандартам и эксплуатируются безопасно.

Не далее как сегодня утром прочитал, собственно я знал об этом, о том, что на ЧАЭС непосредственно о трагедии перед взрывом предупреждали. Предупреждало 6-е управление, которое занималось экономической безопасностью КГБ УССР. Читал воспоминания – были там и остаются белые пятна. Много людей исходят из того, что такое колоссальное сооружение не могло вот так мгновенно рухнуть и взорваться. Что можно о судьбе слухов и судьбе реальных фактов в части истоков трагедии сказать?

Реальные факты не секрет. Они опубликованы в МАГАТЭ. Первое и главное – недостатки проекта. Именно проекта одноконтурных кипящих реакторов графитового типа, которые впоследствии при проведении эксперимента, который проектом изначально не предусматривался, были усугублены еще и ошибками персонала. Но если бы проект изначально был сделан так, чтобы ни в каком случае последующие ошибки персонала не наложились на него, такой бы трагедии не было. Это к тому, что вот сейчас все реакторы и новые, которые проектируются и строятся Францией, Кореей, Россией, так называемые реакторы поколения 3+, изначально проектируются по Фукусимским событиям так, чтобы какие бы только ошибки персонала ни произошли, проектом предусматривалось, чтобы реакторы не достигли того состояния, которое произошло на ЧАЭС.

Поскольку в тексте нашего разговора звучит японская Фукусима, то там специфика еще момента в том, что там сейсмически опасная зона – цунами, землетрясения. Поэтому там еще это приходится принимать во внимание.

Это для всех атомных станций. Несмотря на то, что это Япония, Китай, Россия или Украина. Для всех теперь есть требования, которые в общем и в целом называются соответствием проекту на внешние условия. Все, начиная от урагана, смерча, землетрясения, затопления, падение самолета, терроризма и заканчивая внутренними событиями и отказами, которые могут произойти на самой площадке. Современные реакторы должны быть рассчитаны на все эти события.

Кстати, вы сказали о террористической опасности. Мы знаем, что это одна из самых больших угроз современного мира. Много правительств из разных стран с разными общественными формациями объединяют усилия, для того чтобы противостоять. Логика действий террористов или людей, которые не видят других инструментариев для того, чтобы доказать свою правоту, если речь идет о диалоге с правительствами, непредсказуема. Очень много информации сейчас появляется о том, что все атомные электростанции также учитывают этот антитеррористический показатель. Насколько сегодня мы защищены?

После событий на Фукусиме произошло совещание национальной безопасности, решение которого было введено в действие указом нашего президента. В том числе в нем было сказано о том, что кроме составляющих ядерной радиационной безопасности огромное значение надо уделить и физической защищенности ядерных объектов. По этому поводу разработан специальный план – специальная программа утверждена Кабмином, в которой участвуют все службы, начиная от Министерства обороны, МВД, СБУ, в том числе и Госатомрегулирование. Часть этой программы проходила и в рамках стресс-тестов после Фукусимы, соответствующие мероприятия на уровне Кабмина уже приняты и принимаются. Но эта так называемая секретная часть отчета по стресс-тестам, которая прошла и она не публикуется.

Безусловно, есть то, что можно сообщать, а есть то, что не для общего пользования. Но наши слушатели должны знать, что эти сегменты обязательно учитываются.

Да, введено в действие двумя указами президента по Вашингтонскому саммиту и по самим стресс-тестам, и деньги на это выделены в тарифе на атомные энергоблоки. Сейчас идет глобальная программа модернизации по физической защите.

Приходилось ли вам слышать о таких случаях возможных поползновений террористов, которые своевременно предупредили спецслужбы в любой стране, в любом уголке земного шара?

Такие факты, конечно, были. Но распространяться о них и рассказывать… Такие факты были во Франции, Швеции и России. Но распространяться, что это было, и какие конкретно случаи, я не имею права.

Мы знаем много сюжетов, когда благодаря Интернету современные технологи, с одной стороны, это безусловно колоссальный плюс, общество становится открытым, не нужно ехать в Америку, чтобы пообщаться со своими одноклассниками или с человеком, с которым ты просто был знаком – достаточно зайти в Интернет и т.д. С другой стороны, эти технологии приводят к тому, что любой человек с преступными намерениями, имея перед собой компоненты, необходимые для производства ядерного оружия, может легко это смастерить. Поэтому эти террористические риски сегодня намного опаснее, чем это было, скажем, 10-15 лет тому назад.

Согласен, но Украина по решениям Вашингтонского саммита отказалась от высокообогащенного урана. Наши исследовательские реакторы в Киеве, в Севастополе работают уже на низкообогащенном уране, который свежий мы получаем взамен на то, что отказались от старого высокообогащенного. Кроме того, мы строим новую сборку в Харькове исследовательскую медицинскую. На данный момент на территории Украины пригодного для создания ядерного оружия топлива не осталось. Это уже ну разве что как-то завезут каким-то образом.

Координация на международном уровне в тех моментах, которые касаются ядерной международной безопасности, я думаю, достаточно эффективна?

Да, она идет постоянно. Кстати, из всех стран советского пространства единственная страна – Украина стоит под расширенными гарантиями МАГАТЭ. Постоянно идут внеочередные проверки по нашим ядерным объектам. Ни разу не было никаких нареканий со стороны экспертов, что в Украине что-то не так. Мы полностью открыты. Сотрудничаем со всеми международными организациями и на очень высоком уровне котируемся в Европе.

Вы имеете в виду последние стресс-тесты и вообще систему проверок?

Это не только стресс-тесты. Идут постоянные проверки, не объявленные причем, по всем нашим объектам. По исследовательским реакторам, по станциям и т.д.

Мы должны понимать, что после Чернобыля, когда мы говорим серьезно о многофункциональности безопасности, мы должны понимать, что это не только новейшие реакторы, потому что и новейший реактор может погубить и нанести вред человеку. Ситуации бывают разные. Например, кто-то выпил, кто-то не досмотрел, кто-то не на ту кнопку нажал. С другой стороны, мы должны понимать, что требования после Чернобыля к персоналу в разы должны увеличиваться. Что делается в этом плане в Украине?

В Украине достаточно своих специалистов. У нас есть мощнейшие институты в Киеве, в Одессе, в Севастополе, которые готовят специалистов высшего уровня. Специалисты для того, чтобы дойти до так называемого пульта управления реакторной установкой и до блочного щита управления. Время для того, чтобы они дошли до этого пульта, занимает не меньше 10-12 лет. Точно так же, как и во всем мире, это все должности лицензируемые. Для непосредственного управления реакторной установкой необходимо иметь лицензию Госатомрегулирования. Получить ее не просто. Подготовка длится порядка 10-12 лет на разных должностях. В том числе такая подготовка предусматривает и медицинские все осмотры. Это не просто человек, который знает всю технику. Здоровый должен быть не только физически, но и морально и т.д. Кроме того, дополнительно теперь мы ввели еще и лицензирование административно-технического персонала. Если раньше это были те, которые пультовики стоят и непосредственно управляют, то теперь и эксплуатирующая организация на уровне технического руководства, которая осуществляет политику и безопасность, аварийное реагирование, техническое перевооружение, тоже лицензируется. Для них представляются жесточайшие требования по приверженности к культуре и безопасности. В том числе рассматривается, были ли раньше у них нарушения в работе, отстранялись ли они от работы, привержены ли они принципам культуры безопасности. И только в том случае, если у него трудовая книжка чиста, он может получить лицензию Госатомрегулирования и приступить к работе.

Я не случайно поставил этот вопрос. В этой студии бывает много разных интересных людей, и, чего греха таить, складывается впечатление, что у нас, хотя соответствующие правоохранительные органы с этим борются, слава Богу, что эта работа ведется и эффективность, я думаю, растет, но складывается иногда впечатление, что любую справку можно или подделать, или ксерокопировать, или просто за взятку купить. Мы это видим на примере количества ликвидаторов. Все знают, что уже начали привлекаться к ответственности судьи, которые выдают этим ликвидаторам эти удостоверения, а удостоверения эти стоят, льготы по ним очень много-много тысяч гривен. В результате человек, который не видел ни атомной станции, не был там, совершил преступление служебное, забирает средства, которые должны получать другие люди, которые, возможно, в это время лишены лекарств и лишены заботы, поддержки.

Видите ли, если с этой точки зрения, то вы немножко не по адресу. Это не вопрос Госатомрегулирования, кто там подделывал удостоверения. Не наша епархия. А с точки зрения действующих станций, объектов и допусков на управление реакторной установкой, то там четырехступенчатая проверка, и одним дипломом никак не отделаешься. Это невозможно. 10-12 лет нужно пройти все должности, для того чтобы хотя бы дойти до щита управления и начать учиться, как управлять реакторной установкой.

У меня очень хорошие ассоциации с такими жестокими драконовскими мерами. Хотелось бы, чтобы эти меры по подготовке и имплементации специалистов внедрялись в других сферах жизни. Потому что, например, в Америке подготовить классного стоматолога, терапевта, хирурга нужно даже больше – лет 15-20. Не то, что в Украине. Я думаю, что здесь как раз тот пример, который нужно, очевидно, распространять на очень важные сферы, которые касаются человеческого здоровья, жизнедеятельности и всего, что связано с функционированием человека.

Я с этим согласен. Вы не зря подняли вопрос: хватает ли у нас специалистов? У нас их действительно пока хватает. Пока. Не зря вы говорите, смотря на ту же Россию, что там уже их нет. Ситуация складывается так, что в данный момент Россия строит одновременно порядка 20 блоков – своих специалистов у них столько не хватит. Поэтому, естественно, если мы не будем социально защищать своих работников, если у них будут зарплаты меньше, чем в России, то, конечно, будут бежать специалисты, именно специалисты, которые уже 10-15 лет готовились. Здесь должна быть не просто хорошая система отбора кадров, подготовки кадров и сохранения, чтобы они оставались на территории Украины и здесь безопасно эксплуатировали объекты.

Очевидно, что люди, которые должны за это отвечать, держат ситуацию под контролем. Кадры, которые готовились здесь, досконально знают предмет, а потом их переманивают. Чем закрывать эти позиции?

Для этого у нас специальный нормативный документ, который говорит о том, что, к примеру, если для управления реакторной установкой нужно пять смен, которые поочередно по 8 часов работают на блочном щите управления и плюс две те, которые запасные и т.д. У нас требования, что таких смен должно быть 9-10 с запасом. С большим запасом, для того чтобы в любой момент постоянно любое количество специалистов присутствовало.

Я для себя определил, что очень жесткие нормы отбора персонала, очень суровый контроль и повышены критерии финансирования, чтобы прекратить сманивание, перекупку специалистов и т.д. Иногда там что-то случается, как в марте было, когда чернобыльские специалисты, когда там строили укрытие, после этого инцидента сразу выехали. Для многих людей это остается сплошным ужасом. Что можно сказать, насколько мы все-таки продвинулись в плане того, что это может быть даже рядом с вашим домом, но благодаря беспрецедентным мерам безопасности фактически никакой опасности нет?

Говорить о том, что это может быть рядом с собственным домом или квартирой, наверное, не стоит. Все равно остаются требования по санитарно-защитным зонам, зонам наблюдения вокруг ядерноопасных объектов. А вот с точки зрения того, чтобы любые инциденты, происходящие на объектах, не приводили к какой-то панике, здесь это должно быть целенаправленная программа информирования постоянного, ежесуточного, в режиме он-лайн. Чтобы это не становилось какими-то газетными утками или какие-то бабушки рассказывали где-то на лавочках. К примеру, в Госатомрегулирования есть специальный кризисный центр. Он есть и в Энергоатоме, и в Минтопэнерго, МЧС. В режиме он-лайн мы отслеживаем все параметры всех действующих энергоблоков ЧАЭС, текущее состояние площадок, радиационную обстановку, контроль за сбросами, выбросами, уровнями загрязнения. Все это постоянно, в любой момент можно зайти на сайт и посмотреть. Уже ведь не 1986 год. В любой момент, любой инцидент, который происходит, сразу же вывешивается информация на сайте Госатомрегулирования, что реально произошло, как классифицируется такое событие, какая обстановка на площадке и что будет дальше. Поэтому меньше надо верить газетным уткам и смотреть на те вещи реально, которые на официальных сайтах находятся.

Безусловно, время вносить коррективы. Мы исходим из того, что общество становится открытым – уже нет двух центров влияния в мире, Советского Союза и США. Остался один. Общество становится открытым. После Чернобыля мы знаем, как эта информация дозированно впрыскивалась, как инъекция, в общество. Казалось, мы значительно продвинулись в плане информированности, открытости, гласности относительно сообщения о такого рода инцидентах. Внезапно Фукусима. Через какое-то время мы читаем: японское правительство замалчивает. Как это состыковать?

Это действительно менталитет каждой страны. С первого же дня, как произошли события на АЭС Фукусима, мы стали давать свои комментарии по тому, что происходит, которые мы получали по официальным каналам МАГАТЭ, переводили и вывешивали на сайт Госатомуправления. Сначала два раза в сутки, потом, когда уже была более-менее спокойная обстановка, раз в сутки. В течение месяца мы постоянно сами оценивали эту ситуацию. В результате, хвастаюсь или нет, это открытая информация она у нас на сайте, все наши прогнозы совпали с тем, что потом сказало МАГАТЭ. Да, действительно ситуация была такова, что не все чернобыльские вещи были учтены у японцев. Да, действительно была низкая информационная составляющая и уровень аварийного реагирования оставлял желать лучшего, и только через несколько дней уже было понятен нашим японским коллегам уровень того, что происходит, уровень вмешательства и того, как надо действовать. В результате из 54 блоков Японии на данный момент работает только два. Наконец-то создается независимый орган регулирования, который будет принимать решения как по возможности пуска этих блоков, так и использования, эксплуатации, аварийного регулирования, готовности, и соответственно большие нарекания были по поводу информирования.

Здесь еще выразительный экономический фактор, потому что Япония как-то легче может переварить, тогда как в Украине каждый неправильный шаг может стать причиной значительных финансовых расходов.

«Когда-то посол Юрий Щербак сказал мне, что Украина ежегодно ставит вопрос о саркофаге для Чернобыля, и каждый год ничего не выходит. А в Мировом экономическом журнале, который издает ООН, говорится, что дизайн саркофага уже есть и что он должен стоить 1 млрд. 300 млн. долл., но как утверждает издание, очень мало денег собрано, и те деньги, что получили, растрынькали в Украине».

Проект нового безопасного конфайнмента есть, он утвержден, он прошел экспертизу по ядерно-радиационной безопасности. 30% работ уже выполнено. Арка уже начинает подыматься. Первый этап испытаний уже прошел, и к 2015 году арка будет надвинута по графику на объект укрытия, и он будет полностью герметизирован, защищен от окружающей среды. После чего на втором этапе начнется разбор. Деньги для этого есть, работы идут. Работы идут по графику. Сегодня в очередной раз вы убедились, что наш президент Виктор Федорович Янукович был на площадке, в том числе осматривал будущую арку, в том числе ему показали, как прошел первый этап испытаний, и рассказали, как оно будет идти в дальнейшем и как оно будет надвигаться. Я, честно говоря, не могу согласиться с мнением слушателя, потому что все идет по плану и по графику.

Насколько можно сделать вывод, что это полностью в компетенции французских специалистов?

Нет, конечно. Французские специалисты там работают, но это компетенция и ответственность нашей эксплуатирующей организации – нашего лицензиата ДСП ЧАЭС. У них на подряде есть не только французы, есть и американцы, есть и русские, есть много украинских фирм, которые там работают, но ответственность по законодательству – это наша эксплуатирующая организация.

Возвращаясь к супержесткому контролю, когда одна из фирм, независимо от того, чей бренд она несет – или США, или Франция, сдает какой-то промежуточный этап выполненных работ. Могут ли быть какие-то поблажки?

Я могу на это просто ответить одним словом: нет. А могу привести простой пример. В свое время, когда еще собирались делать так называемое централизованное хранилище отработанного ядерного топлива для всего топлива ЧАЭС, первый проект не прошел государственную экспертизу по ядерно-радиационной безопасности, был забракован. И только второй проект, который вот сейчас идет, только он получил право на жизнь, и работы начаты. Не важно, кто это – американцы, французы, русские или украинцы. Или это будет безопасно или этого не будет.

Слушатель: Михаил, Запорожье. 7 февраля в Киеве состоялся второй пленум ЦК профсоюза работников атомной энергетики, в котором приняли участие также руководители всех предприятий атомной энергетики. На этом заседании было сказано: энергетическая атомная промышленность находится в состоянии распада. По результатам этого заседания было направлено письмо президенту Януковичу, в котором было отмечено, что атомная промышленность получает в 3,5 раз меньше средств, чем ТЭЦ. Самый главный пункт, который был в письме к Януковичу, указывает: ”Не назначать на должность руководителя Энергоатома, оператора ядерной установки лиц, которые не имеют необходимого стажа работы на руководящих должностях в сфере использования ядерной энергии».

Да, действительно ситуация сейчас такова, что тариф на отпускаемую ядерную энергетику меньше, чем тариф на отпускаемую тепловую энергетику. Оно так и есть. И во всем мире есть, что атомная электроэнергия гораздо дешевле, чем энергия, которая отпускается на нефти, на мазуте, на газе, на угле. Другой вопрос, что нет такого большого разбаланса, нет такой большой разницы, как у нас – в 3,5 раза. Мы постепенно с этим боремся, мы постоянно проводим совещания с Минэкономики, Минфинансов, с Национальной комиссией регулирования электроэнергетики и постоянно добиваемся программы повышения безопасности текущей эксплуатации, ремонта, с тем чтобы все затраты соответствовали тарифам. Сейчас, в данный момент, готовится проект постановления Кабмина о внесении изменений в комплексную сводную программу повышения безопасности с тем, чтобы добавить еще 2,9 млрд. грн. на безопасную эксплуатацию атомных электростанций Украины. Хотя проблемы есть. Относительно того, что у руководства атомной отрасли находятся неспециалисты и непрофессионалы, здесь вопрос в том, что говорится о том, чтобы этого не произошло. На данный момент у руководства отрасли стоят профессионалы. Как пример – и.о. президента Энергоатома это бывший начиная от оператора реакторного отделения и заканчивая генеральным директором Южноукраинской и Хмельницкой АЭС, профессионал, который прошел не за один десяток лет в атомной энергетике все должности. Поэтому здесь это просто, я бы сказал, как обеспокоенность на будущее. На данный момент такого нет.

Слушатель: Николай, Киев. В случае с Броварами, когда отклонилась ракета, и второе падение метеорита в России.

Это так называемый внешний фактор, который очень внимательно обсуждался по результатам стресс-тестов. По результатам стресс-тестов говорилось о том, что современные блоки будут строиться и проектироваться так, что должны выдерживать не только падение мелких спортивных самолетов, вплоть до современных истребителей «Фантом» или тяжелых пассажирских «Боингов» – это для тех, которые будут проектироваться и строиться. Для тех же объектов, которые существуют, для них существуют так называемые проектные угрозы, другими методами будут устранять то, что, грубо говоря, никто там близко подлетать не сможет и сверху. Что касается метеоритов, то здесь я вам добавить ничего не могу.

Отработанное ядерное топливо. Что делать с ним? Возможности Украины – сохранять, вывозить, отдавать и платить за это деньги?

Если мы говорим об отработанном топливе реакторов РБНК, то сейчас они хранятся в водном бассейне хранилища Хайят-1. Прошел уже процесс лицензирования проект Хайят-2 сухого хранения этого топлива в гермопеналах в бетонных капсулах. После окончания строительства Хайят-2 на 100 лет прогнозируется долгосрочное хранение этого отработанного топлива на площадке ЧАЭС. Здесь мы не одиноки, так делают во всем мире. Пока идут по пути отложенного решения долгосрочного безопасного хранения, с тем что когда-то будут новые технологии, которые позволят окупить переработку этого топлива. Пока мы идем по пути безопасного хранения.

Саркофаг – действительно ли он будет максимально учитывать безопасные требования и максимально надежно защищать людей?

Именно так. Не так давно мы провели коллегию Госатомрегулирования , где окончательно утвердили экспертные выводы о том, что новый безопасный конфаймент , который будет в 2015 году сделан полностью исключит все риски внешние и внутренние и потом следующий этап – разборка объекта.

Слушатель: Тамара, Ивано-Франковск. Работала в Чернобыле с 1987 по 2008 год. Меня интересует больше безопасность людей, которые сейчас работают там. Потому что при мне нас заставляли березовые веники рубить в поле, где стояли значки. Мы там вырубали березы, делали веники, но спецовки не давали, хотя за них деньги высчитывали. Вот такая была наша безопасность.

Я, конечно, этого не видел. Я буквально каждый месяц посещаю площадку и могу сказать, что там полная обеспеченность средствами защиты, всеми средствами дезактивации. Я не видел того, чтобы на промплощадке ЧАЭС кто-то работал с какими-то вениками, срубленными в лесу. Хотя, конечно, то, что я видел, и то, что контролируют мои инспекторы на ЧАЭС, такой информации нет.

27 лет после трагедии для мировой ядерной энергетики не прошли даром. Мир делает системные шаги в направлении повышения эффективности использования и, безусловно, безопасности. Все ли это в этой площади сделано? Или все постоянно усовершенствуется?

Я приведу такой пример. Три самые крупнейшие ядерные развитые страны в мире. Америка – в 1979 году тяжелейшая авария. СССР – в 1986 году. Япония – Фукусима. Все это говорит о том, что даже высокоразвитые технологические страны, если будут не уделять должное внимание безопасной эксплуатации тех объектов, вы видите, к чему это приводит. Поэтому тут должен быть жесточайший надзор, жесточайший контроль, начиная от этапа проектирования и отбора специалистов, начиная от этапа строймонтажа и пуска, наладки и заканчивая эксплуатацией и выводом из эксплуатации. Нельзя это отдавать в частные руки, нельзя делать из атомных станций средства для добывания денег – небезопасно для объектов. Эксплуатировать их можно и только вырабатывать энергию только безопасным способом.

Источник: Радио "ЭРА"
54321
(Всего 0, Балл 0 из 5)
Facebook
LinkedIn
Twitter
Telegram
WhatsApp

При полном или частичном использовании материалов сайта, ссылка на «Версии.com» обязательна.

Всі інформаційні повідомлення, що розміщені на цьому сайті із посиланням на агентство «Інтерфакс-Україна», не підлягають подальшому відтворенню та/чи розповсюдженню в будь-якій формі, інакше як з письмового дозволу агентства «Інтерфакс-Україна

Напишите нам