Людвиг II Баварский: "Король-Луна"

«Этот Виттельсбах притягивает меня мощью своей гордости и своей грусти. Этой бесконечной любовью к уединению, этой страстью дышать воздухом самых неприступных и пустынных горных высот, этой решимостью быть одиноким и неуязвимым в своей жизни, – Людвиг Баварский поистине король, но король самого себя и своей мечты. Он не может передать свое желание толпе и склонить ее под ярмо своей идеи; он не может выразить в действии свою внутреннюю мощь. Он является одновременно и величественным и детски-наивным».

Габриэле д»Аннунцио («Девы скал»).

Недавно исполнилось 153 года со дня рождения короля Людвига II Баварского – одной из наиболее трагических фигур 19 века – безумного короля-мечтателя, немецкого Гамлета, как часто его называют. Он вдохновлял многих писателей и поэтов – Поль Верлен посвятил ему стихи, Аполлинер окрестил его «Король-Луна».

Итальянский режиссер Лукино Висконти писал: «Людвиг – это величайшее поражение. Я люблю описывать истории поражений. Я люблю описывать одинокие души, судьбы, разрушенные реальностью». Пожалуй, фильм Висконти «Людвиг» – это последняя попытка понять судьбу великого безумца, которого иначе как безумцем в наше прагматическое буржуазное время никто и не назовет.

Людвиг II Баварский – потомок известного своими дарованиями в области архитектуры и художеств рода Виттельсбахов – родился 25 августа 1845 года в замке Нимфенбург в окрестностях Мюнхена, детство провел в замке Гогеншвангау. Его отец – Максимилиан II, мать – Мария Гогенцоллернская, дочь принца прусского Фридриха-Вильгельма (говорят, что эта принцесса внесла сумасшествие в дом Виттельсбахов. Ее сестра, тетка Людвига II, была сумасшедшей и частенько гостила в психиатрической лечебнице – ей казалось, будто она проглотила стеклянную софу.). Дед Людвига II – Людвиг I обожал необычайно красивого и обладающего блестящими дарованиями мальчика. В одном из писем своему брату, греческому королю, он написал о Людвиге: «Людвиг красивейший – поразительная красота. А его глаза – это страстные глаза Адониса». Известный же французский психиатр Морель, который примерно в то же время видел мальчика, сказал: «Это глаза, в которых горит будущее сумасшествие».

Людвиг с детства не любил играть с другими детьми, часто бродил один, погруженный в свои мечты. Его воспитатели-французы старались развить в нем тщеславие и гордость королевского достоинства с девизом: «Государство – это я». Его брат Отто был совершенно не похож на Людвига по характеру. Мать их, королева Мария, изобрела для детей свои цвета – для Людвига голубой, а для Отто – красный. Людвиг всю жизнь любил голубой цвет.

«Он обладал трезвым светлым умом, силой и живостью в своих решениях и независимой волей», – писал о нем писатель Зебель, который был довольно строгим критиком.

Людвиг II стал королем в 18 лет, когда скоропостижно скончался его отец. Получив известие о смерти отца, юный король упал в обморок у ног матери. Восшествие Людвига на престол совпало с австро-прусской войной, при этом Людвиг, думая, что Пруссия заведомо будет побеждена, вступил в союз с Австрией. Но оказалось, что поражение потерпела Австрия, и Людвиг стал поклонником Бисмарка. Во время франко-прусской войны в 1870 году Людвиг предоставил войска Баварии в распоряжение Пруссии, чем облегчил ей победу. После разгрома Франции Людвиг в письме к немецкому государю и вольным немецким городам первым предложил возвести Вильгельма I в ранг императора. Потом, при переговорах, Людвигу удалось отстоять большую степень независимости Баварии в германском союзе, чем та, которая была предоставлена другим его членам.

Вообще, Людвиг добивался полной независимости Баварии и баварской армии. Постепенно в нем развилась ужасная ненависть ко всему, исходящему из Берлина, и в частности, к германскому кронпринцу Фридриху. Несколько раз Людвиг издавал приказ засадить Фридриха в каземат и извести голодом и жаждой, но его более трезвомыслящие чиновники саботировали исполнение этих приказов, чем неоднократно навлекали на себя гнев короля.

Всем известно страстное увлечение Людвига музыкой и личностью композитора Рихарда Вагнера. Впервые он услышал музыку Вагнера, когда ему исполнилось восемнадцать лет. Тогда, на озере Альп-Зее, в первый год царствования Людвига в день его рождения ему был устроен сюрприз – вечерний праздник в виде поезда Лоэнгрина, и флигель-адъютант короля, принц Пауль фон Торн унд Таксис, обладающий прекрасным голосом, стоя на ладье в виде лебедя, механически двигавшейся в воде, спел арию Лоэнгрина. Музыка произвела на Людвига такое впечатление, что он сразу же захотел познакомиться с 50-летним композитором. При этом он помог Вагнеру в момент, когда тот переживал творческий кризис и был в очень тяжелом материальном положении, бедствовал, не понятый, не признанный и отвергнутый всеми.

Впоследствии они часто встречались и много и бурно переписывались, причем со стороны Людвига, особенно начиная с 1865 года, переписка носила явно психоаналитический характер. В одном письме он писал ему: «Вы и Бог! До смерти, до перехода в иной мир, в царство ночи миров, пребываю верным вам. Людвиг, Берг, 12.06.1865».

«Вы знаете, – писал Вагнер, – что молодой баварский король отыскал меня. Сегодня меня привели к нему. Увы! Он так хорош, так умен, так полон глубокого чувства, так великолепен, что я боюсь, что его жизнь, подобная мечте богов, увянет в этом обыденном мире! Он любит меня с пылкостью первой любви, знает все про меня, как моя собственная душа. Вы не можете себе вообразить всю прелесть его взгляда! Только бы он жил, он слишком хорош для мира!».

Как и любые идиллические отношения, вызывающие в окружающих зависть, эта дружба вскоре стала предметом различных слухов и сплетен.

Но, вопреки установившемуся мнению, вряд ли можно признать, что Вагнер вмешивался в государственные дела Людвига. Король был слишком самостоятелен, чтобы подчиниться чужому влиянию. Вагнер же вполне признавал, что «Нибелунги» и «Парсифаль» столько же творения Людвига, как и его.

В довершение всего прочего Вагнера обвиняли в том, что он пытается развратить короля, проповедуя ему безбрачие, называли его «злым духом» Людвига.

Но, принимая во внимание то, что Вагнер писал о греках («Единственное, чего мы никогда не сможем понять и что полностью отделяет нас от них, это их любовь – педерастия»), вовсе не обязательно считать, что композитор и Людвиг состояли в гомосексуальной связи. В их отношениях гораздо важнее были духовная близость и взаимопонимание.

Людвигу вменяли в вину огромные траты на композитора, тогда как он, кроме подаренного дома в Мюнхене, назначил ему всего 15.000 марок пенсии. Наконец, Вагнера стали обвинять в том, что он прислан от масонской ложи и что по проискам Пруссии хочет обратить баварцев в протестантство!

В тот тяжелый для обоих период, желая успокоить друга, Людвиг пишет ему полное теплоты письмо: «Дорогой друг! О, я очень хорошо понимаю всю глубину ваших страданий. Вы говорите, что, заглянув в глубину человеческого сердца, вы нашли там злобу и испорченность. О, я верю вам, и я понимаю, насколько вы могли отдаться порывам гнева против людей! Но не забудем (не так ли, мой дорогой?), что есть много благородных и добрых сердец, для которых можно с удовольствием работать и жить. А между тем, вы говорите, что не созданы для земного мира! Заклинаю вас, не огорчайте вашего верного друга. Мужайтесь: любовь может заставить все перенести и под конец приводит к победе! Любовь умеет найти в самой простой душе семена добра, она одна умеет побеждать! Живите, возлюбленный души моей! Умение забывать есть добродетель: это ваши собственные слова, которые я теперь восклицаю вам: «Прикроем снисхождением ошибки других, помните, что ведь за всех умер и страдал Спаситель! Ваш и по смерти верный друг Людвиг. 15 мая 1864 года».

Впоследствии, когда Вагнер женился и поселился в Швейцарии на берегу Цюрихского озера, Людвиг не раз приезжал к нему в гости.

Когда 13 февраля 1883 года Вагнер умер в Венеции, Людвиг горько плакал, а затем послал венок с надписью: «Король Людвиг Баварский – великому артисту, поэту слова и музыки, Рихарду Вагнеру».

Известно, что Людвиг II ненавидел женщин, и это связывают с историей его неудачного сватовства к принцессе баварской Софии (сестре императрицы австрийской Елизаветы), впоследствии погибшей при пожаре во время благотворительного базара в Париже в мае 1897 года. Рассказывают, что Людвиг боготворил свою невесту (и действительно, они составляли очень красивую пару) и однажды решил сделать ей сюрприз – собрал хор странствующих музыкантов с тем, чтобы спеть ей серенаду. Но его визит пришелся некоторым образом некстати – Людвиг в просеке парка увидел, как его возлюбленная играет локонами волос своего грума (по другой версии – своего аббата), сидевшего на скале. Тут едва не произошло двойное убийство. Положение спасли подоспевшие охотники. Сама София это происшествие объясняла галлюцинацией Людвига. После этого Людвиг приобрел стойкое отвращение к женщинам. Рассказывают случай, как известная красавица-актриса, которую пригласили читать ему вслух в спальне день и ночь, увлекшись декламацией, случайно подсела к нему на кровать, чем вызвала его страшный гнев. Она была выслана в 24 часа из Баварии за оскорбление Высочества. Другой случай был такой – секретарь короля, живший возле королевского замка, один раз был вызван в неурочное время к королю, и тот сказал ему грозным голосом: «Я видел лицо вашей жены». Секретарь очень удивился, но король повторил это еще более сурово. Оказывается, Людвиг встретил в парке жену секретаря, что и вызвало его возмущение. Секретарь поспешил заверить короля, что впредь это безобразие не повторится.

Подобного же рода происшествие случилось с влюбленной в него актрисой, всячески старавшейся склонить его к взаимности. Однажды она, катаясь с ним в лодке, как бы случайно опрокинула ее и очутилась с королем в воде. Она надеялась, что король будет спасать ее и тем самым представится случай прикоснуться к ней. Но король с криком: «Не прикасайтесь к Высочеству!» саженками поплыл к берегу и, очутившись на суше, в раздражении приказал слугам извлечь даму из воды, после чего опять же выслал ее из страны, впредь запретив ей въезд в Баварию.

Единственной же женщиной, которую Людвиг выносил и даже ласкал, была принцесса Гизела, жена принца Леопольда. Ей тоже были присущи многие странности и эксцентричности, наверное, даже в большей степени, чем королю. Людвиг часто посылал ей подарки и цветы ночью, поскольку сам вел ночной образ жизни, и она должны была вставать в 2 или 3 часа ночи, парадно одеваться и принимать королевского посла.

При этом приходится признать, что король отдавал явное предпочтение представителям своего пола. Правда, есть мнение, что Людвиг все же не был исключительным гомосексуалистом – в частности, странные отношения связывали его с актрисой Лилой фон Бюловски, которую он впервые увидел в роли Марии Стюарт в мае 1866 года, и их так называемая связь продолжалась шесть лет, порой приближаясь к полному разрыву.

Последняя и самая крепкая любовь Людвига – актер Йозеф Кайнц, которого король сделал своим придворным чтецом и актером. Он позволял Кайнцу то, чего никогда бы не позволил другим. Так, например, однажды они вместе пили шампанское, и Людвиг, охваченный тоской, вдруг произнес: «Как тяжело мне бремя этой власти!». На что Кайнц бестактно заметил: «Так почему бы Вам не отречься, Ваше Величество!». Лицо Людвига исказилось, но он взял себя в руки и мягко заметил другу: «Больше никогда не говори так, мой дорогой!».

При этом известны случаи, когда Людвиг за гораздо меньшие провинности приказывал бросить человека в темницу, содрать с него кожу или выколоть глаза. Правда, как показывают документы, эти приказы так и оставались словами: к счастью, король никогда не проверял, исполняются ли его повеления подобного рода.

Из литературы Людвиг предпочитал классиков – читал на греческом и латинском языках, любил поэзию – Шиллера, Гете, увлекался историей.

Из современных писателей Людвиг II обратил внимание на рассказы Захер-Мазоха и вскоре вступил с ним в безымянную переписку. Письма все больше сближали их. Наконец, Людвиг назначил ему свидание на скалах Тироля. Свидание это состоялось, но как оно проходило, и о чем беседовали писатель и король, осталось полной тайной.

Всем известна страсть Людвига к занятию архитектурой. В общем он построил три дворца, а четвертый значительно перестроил и украсил. Наибольшей известностью пользуется замок Нейшванштейн в местечке Гогеншвангау на юге Баварии. Он стоит на скале над пропастью на высоте 1008 метров, недалеко от водопада, над ним возвышается башня высотой в 65 метров. Второй замок – Линдергоф находится в Оберау на границе с Австрией.

Третий – Герренхиимзее – на озере Хиим, на острове Геррен – представляет собой Версаль в миниатюре. Он был построен в период увлечения Людвига французским королем Людовиком XIV. Перед его постройкой Людвиг даже ездил инкогнито в Париж. И последний замок – Берг – на берегу Штарнбергского озера (где королю суждено было окончить свои дни), построен еще до Людвига, но значительно им украшен.

В планы Людвига входила постройка еще нескольких замков, но ограниченные средства не позволяли ему реализовать свои мечты. Когда Людвиг обратился к министру финансов за суммой для постройки очередного замка и получил отказ, он впал в ярость и воскликнул: «Высечь его, собаку, а потом выколоть ему глаза!» Людвиг пытался найти ссуды – в Бразилии, Стокгольме, Константинополе, Тегеране и пр. Даже обращался с просьбой к французскому правительству, обещая свою помощь в случае войны Франции с Германией (что, естественно, не могло не беспокоить Берлин). Потом Людвиг приказал одному из своих приближенных составить шайку из дворцовой прислуги и приказал им грабить банки Вены, Берлина и Штутгарта.

С возрастом странности короля увеличивались, например, он совершенно не выносил присутствия людей. На придворных обедах стол сервировался таким образом, чтобы сидящие за столом были скрыты вазами и цветами, чтобы король их не видел. В театре оперы разыгрывались для него одного. Последние годы жизни Людвиг сидел в государственном совете, заслоненный экраном, и последний секретарь совета никогда не видел короля в лицо. Во дворце в столовой было сделано так, что стол, сервированный кушаньями, являлся через пол, и через пол же автоматически убирался, поэтому прислуга была не нужна. Министрам стоило труда добиться свидания и доклада у Людвига. Даже прием посланников иностранных дворов происходил с большим трудом. Перед тем как решиться на такой подвиг, Людвиг должен был подкрепиться спиртным для храбрости, и уже потом выходил к послу. Постепенно он стал довольно много пить, причем в основном увлекался шампанским, смешанным с рейнвейном и с каплями фиалкового эфирного масла. В самые последние годы Людвиг переносил только низшую прислугу. Однажды он почувствовал расположение к кавалеристам своей охоты. Они были введены во дворец и прислуживали, но скоро надоели королю. Один из приближенных должен был в течение нескольких недель являться к королю с маской на лице, так как тот не выносил его лица. Другой служитель являлся к Людвигу с черной печатью на лбу, это было знаком его глупости, потому что король считал, что у того не все в порядке с головой. Приказания король отдавал через дверь, и подданные должны были стуком отвечать, что поняли. Если он что-либо хотел – это должно было быть сделано немедленно. Людвиг очень любил путешествовать в Вену и в Париж. Часто эти путешествия совершались, не выходя из дворца. Он спускался в манеж и садился на коня. После получасовой езды появлялся переодетый кондуктором конюх и объявлял о приезде на ту или другую станцию.

Людвиг страдал страшными головными болями, особенно в затылке, и старался избавиться от них, прикладывая к голове лед. Желая избавиться от бессонницы, он проглотил немалое количество снотворного. Бывали у него и приступы мускульного бешенства – он начинал скакать, плясать, рвать на себе волосы и бороду, иногда, наоборот, впадал в оцепенение и стоял часами неподвижно на одном месте. К этому присоединялись иллюзии и галлюцинации. Он слышал голоса, видел видения. Иногда казалось ему, что он стоит на берегу моря. Иногда начинал почтительно кланяться деревьям и кустам, заставлял слуг кланяться какой-нибудь статуе, принимая ее за императрицу Марию-Антуанетту. Ему часто казались ножи и другие устрашающие предметы, иногда казалось, что они лежат на полу, и он заставлял прислугу поднимать их, но так как приказание было выполнить невозможно в силу отсутствия таковых, прислуга подвергалась жестоким наказаниям. Людвиг доходил до того, что считал за вольность и непочтение, когда врач брал его за руку, чтобы прощупать пульс. Проснувшись, тотчас звал камердинера, тот входил, низко согнувшись. Став на колено и положив на другое записную книжку, он записывал все вопросы короля. «Теперь отвечай», – приказывал король. Потом камердинер низко кланялся и уходил, пятясь спиной. Однажды королю показалось, что тот недостаточно низко поклонился. «Ниже кланяться», – закричал Людвиг и ударил камердинера в лицо. Всего 32 прислужника были им биты или оскорблены действием, часто он бил их арапником. Все оружие во дворце было далеко спрятано. Часто он приказывал заковать провинившихся в цепи, посадить на хлеб и воду в воображаемую Бастилию. Других приказывал казнить и тело бросать в озеро. К счастью, об исполнении приказа было достаточно ему доложить, сам он не стремился присутствовать при казни. Раз Людвиг послал в Мюнхен кавалерийского офицера с письмом: «Посланный вчера обедал со мною, а теперь посадить его в тюрьму». По приказу короля три министра были наказаны розгами. Он приказал заключить в тюрьму госсекретаря фон Циглера и каждый день слушал ложные доклады, что тот сидит.

Людвигу нравилось представлять себя пилигримом из «Тангейзера», рыцарем Тристаном. Но любимым его героем был Лоэнгрин. В костюме Лоэнгрина он часто катался в лодочке по озеру Штарнберг в сопровождении лебедя. Потом ему захотелось быть ближе к луне и звездам, и он приказал устроить резервуар с водой на крыше замка. Его приказание было исполнено, и он продолжал кататься в костюме Лоэнгрина в сопровождении лебедя уже в непосредственной близости от луны и звезд. Но одно его не устраивало – вода в резервуаре была слишком бледная, а Людвигу хотелось, чтобы она была лазурной. Чтобы удовлетворить этот каприз, в резервуар пустили медный купорос, и вот уже Людвиг, совершенно счастливый, катался в лодочке с лебедем по лазурной воде. Но медный купорос очень скоро проел резервуар, и вся вода ушла в кабинет короля, находившийся под крышей. Тогда нашли иной, более безобидный способ подсинивания воды, и Людвиг продолжал свои развлечения в том же духе. Но скоро ему показалось скучным, что вода в резервуаре слишком спокойная, и он повелел устроить машины, вызывающие волны. Это было сделано, и Людвиг в упоении катался по лазурной воде, покачиваясь на волнах. В поисках большей гармонии ощущений, он приказал сделать волны сильнее и больше, машины пустили на полную мощность, и лодочка в конце концов перевернулась. После этого купания король забросил свою любимую забаву. Вскоре он стал горным духом, и жители окрестных деревень часто с изумлением видели бродящего при свете луны или мчащегося в санях короля в костюме горного духа. Следующим увлечением Людвига был Людовик XIV, и, находясь под впечатлением обаяния личности французского короля, он приказал построить дворец, напоминающий Версаль, и сам частенько прогуливался загримированным под Людовика XIV.

Людвиг пользовался большой любовью простого народа, с которым он обращался очень ласково и приветливо, например, встретив крестьянина, он всегда здоровался с ним за руку, участливо беседовал и т.д. Приближенные же, особенно в последние годы его жизни, сторонились своего короля.

Пожалуй, единственным человеком, искренне любившим Людвига, была его кузина – австрийская императрица Елизавета, она была на 8 лет его старше. Она принимала и прощала все его странности и никогда не соглашалась с тем, что Людвиг безумен.

Однажды она увидела его в военной форме с палашом в одной руке и большим раскрытым зонтом в другой. Она не могла удержаться от смеха, а он злобно сказал: «Я не хочу, чтобы дождь испортил мою прическу».

Мечтой Людвига было продать Баварию и купить себе необитаемый остров, где его бы не стесняли ни конституция, ни совет министров. Директор государственных архивов по приказанию короля объездил Гималайские горы, Канаду, Кипр, Крит и Крым в поисках уголка, где король был бы неограниченным монархом. Но это оказалось невыполнимым.

Все эти странности Людвига уже давно беспокоили Берлин, и вот 9 июня 1886 года была назначена комиссия из четырех психиатров, которая определила, что Людвиг тяжело и неизлечимо психически болен. Было вынесено решение о назначение опеки и регентства. Все это происходило в замке Шванштейн. Узнав о решении психиатров, Людвиг велел отослать их в замок Гогеншвангау под строгий надзор. Потом пришел приказ выколоть членам комиссии глаза и содрать шкуру живьем. Можно понять, почему все члены комиссии в панике бежали в Мюнхен, бросив в замке свои вещи. Было решено перевести Людвига в другой замок под строгий надзор. Он собрал жандармов, пожарных, егерей, и составил армию, чтобы они его защищали. Как мы уже упоминали, Людвиг пользовался большой любовью простого народа, поэтому могла бы получиться нешуточная схватка. Но когда снова 11 июня прибыла комиссия, Людвиг почему-то встретил ее довольно спокойно. Правда, он сделал попытку выброситься из башни, но его остановили. Вместо Людвига был назначен регент.

«Я признаю за лучшее подчиниться судьбе, – сказал король. – Меня не могли бы устранить от правления, если бы мой народ не был на это согласен. Мне было бы очень легко освободиться, стоило выпрыгнуть из этого окна, и всему позору конец. Что меня лишают власти – это ничего, но я не могу пережить того, что меня делают сумасшедшим».

Комиссия увезла короля в замок Берг. Все окрестные жители очень сожалели о короле, они даже плакали и предлагали свою помощь в защите.

В Берге к нему были приставлены доктор Гудден и Мюллер. 12 июня с утра Людвиг гулял с Гудденом и ласково беседовал. Вечером вновь захотел погулять с Гудденом. С ними были два служителя – король попросил удалить их, и его просьба была выполнена. Но с прогулки они не вернулись. Начались поиски и тела нашли в озере Штарнберг. Часы короля, залитые водой, остановились на 7 часах вечера. Лицо 62-летнего психиатра Гуддена было исцарапано, и был сделан вывод, что он пытался удержать Людвига от самоубийства и поплатился за это жизнью. Людвиг утопил его на мелком месте, а потом пошел в глубь озера, где погиб сам…

По этому поводу строились различные версии – говорили, что Людвиг собирался бежать, и что его попросту убили. Во всяком случае, эта смерть до сих пор остается загадкой.

Серебряная позолоченная урна с сердцем Людвига была перевезена в мавзолей города Альт-Эттинг в верхней Баварии, где покоятся сердца членов династии Виттельсбахов. Альт-Эттинг – это своего рода баварский Лурд, куда приходят паломники для поклонения св. Деве-целительнице, находящейся в Часовне.

Вагнер оказался прав: Людвиг действительно был «слишком хорош для этой жизни», как все поэты, пытающиеся противостоять грубости и пошлости жизни. В отличие от буржуа, запрограммированных на приобретение материальных благ, не способных, как известная свинья, поднять глаз от своей кормушки и посмотреть на небо, Людвиг парил в заоблачных высях, и тем больнее оказалось неминуемое падение.

Но так ли уж точно это поражение (по словам Висконти)? Ведь остались прекрасные замки, построенные просто так, для красоты, безо всякой утилитарной цели, и они подтверждают то, что давно забыто и многократно осмеяно – в жизни существует еще что-то иное, нематериальное, и от сознания этого становится легче на душе.

И что самое удивительное – в Баварии и сейчас еще отзываются о нем с удивительной теплотой и любовью, поклоняясь ему как святому.