— Сегодня государственная бюджетная, социально-экономическая, а в последнее время и валютно-курсовая политика, по сути, превратились в политико-коммерческие проекты, цель которых — обслуживание президентской избирательной кампании, а также реализация авантюрных сценариев по усилению политического и личностного противостояния. К сожалению, у нас власть позволяет себе использовать принцип "чем хуже, тем лучше". Заложником властного противостояния стало экономическое развитие страны, а также благосостояние граждан.
Национальный банк и правительство показывают друг на друга пальцем, обвиняя в беспрецедентно высоких темпах инфляции: за четыре месяца уровень инфляции потребительских цен достиг 13,1%. В прошлом году было всего 1,3%, то есть в десять раз меньше! Это самый высокий уровень инфляции за последние 12 лет. В том числе уровень инфляции в Украине в 2—3 раза превышает аналогичные показатели в соседних государствах. В промышленной сфере за аналогичный период инфляция составила 19,8%. Через несколько месяцев она "перекинется" на потребительские цены.
У власти нет понимания того, что курс национальной денежной единицы — это интегральный показатель, который должен учитывать конкурентоспособность экспорта, состояние внешнего торгового оборота, платежеспособность граждан, степень открытости внутреннего рынка, тенденции мировой финансовой системы. Только после тщательного анализа всех составляющих данного показателя принимается решение относительно курса. При этом еще реализуются пакеты мер, цель которых — не допустить негативного влияния курсовых колебаний на национального производителя, конкурентоспособность экономики, уровень жизни граждан. Вот так должно действовать правительство вместе с Национальным банком.
У нас же валютно-курсовая политика стала частью политической конъюнктуры. В 20-х числах мая правительство обратилось в Национальный банк с просьбой принять меры по уменьшению денежной массы, и НБУ стал проводить политику так называемой стерилизации гривни. Это привело к тому, что уже через несколько дней коммерческая банковская система страны начала испытывать серьезный дефицит гривни. Национальный банк усилил монетарное давление, повысив (впервые за пять лет) учетную ставку рефинансирования с 10 до 12%. Параллельно начала расти стоимость кредитных ресурсов в банковской системе — от 20% и выше. Эти меры серьезно охлаждают развитие экономики. Во всем мире делают наоборот: создают условия и стимулы для развития экономики, снижают учетную ставку.
В результате украинской экономике нанесен серьезный удар, поскольку выбрано самое неудачное время для ревальвации гривни. Растут цены на энергоносители, продовольствие. Мировую финансовую систему "штормит". Внутри страны резко подорожали кредитные ресурсы. Кроме того, Украина вступила в ВТО. Фактически мы открыли экономику и одновременно за счет ревальвации гривни увеличили конкурентоспособность импорта со всеми вытекающими последствиями.
Пострадали и миллионы наших граждан, которые хранили свои сбережения на черный день отнюдь не на депозитных счетах. По самым предварительным подсчетам экспертов, потери экспортеров и населения от необоснованной, ничем не компенсированной ревальвации гривни составляют от 4 до 5 млрд. грн. В дальнейшем эта цифра, конечно же, будет увеличиваться.
Да, снижать уровень зависимости гривни от доллара, безусловно, надо. Но этот процесс должен идти поэтапно, спрогнозированно, без потери конкурентоспособности экономики и сбережений граждан. Поэтому мы настаиваем на том, чтобы правительство отчиталось в парламенте о влиянии на украинскую экономику колебаний валютно-курсовой политики, ревальвации гривни. И если это не будет сделано, мы, безусловно, станем требовать отставки Кабмина. Надо срочно принимать четкие системные меры.
Скажите, а какой кратковременный эффект рассчитывали получить авторы плана быстрой ревальвации гривни? Можно ли говорить о том, что кто-то хорошо нагрел руки на колебаниях курса?
— Правительство пыталось с помощью методов ручного управления, не имеющих ничего общего с законами рыночной экономики, снизить темпы инфляции. Снижение ввозных пошлин, ревальвация гривни должны способствовать наплыву дешевого импорта. Предпринимаются попытки завезти в Украину в больших объемах мясо, другие продукты питания с расчетом добиться снижения уровня инфляции хотя бы на несколько месяцев, совершенно не думая о том, что будет через полгода. Другими словами, проводится чисто конъюнктурная политика. И конечно же, на валютном рынке были реализованы определенные спекулятивные схемы. На колебании курса кое-кто нагрел руки. Это однозначно.
Члены фракции БЮТ разработали законопроект, в соответствии с которым Национальный банк лишается права определять валютную политику. Эта функция передается правительству. Как вы относитесь к подобным прожектам?
— Крайне отрицательно. Национальный банк должен быть независимым в вопросах, касающихся стабильности финансовой, валютно-курсовой системы страны и принимать не конъюнктурные, а взвешенные решения, исходя из национальных интересов и законов экономики. Подобный законопроект ни в коем случае нельзя принимать. Но, с другой стороны, независимость НБУ не означает, что он вправе предпринимать односторонние шаги, абстрагируясь при этом от процессов, идущих в экономике.
Хочу напомнить, что когда в прошлом году правительство Виктора Януковича стало испытывать серьезные проблемы, связанные с инфляционным давлением, то было проведено совместное кабминовское заседание с участием Президента и представителей Верховной Рады. По итогам заседания мы утвердили комплекс антиинфляционных мер. Одним из первых пунктов, утвержденных премьером и Президентом, стало требование к правительству и НБУ проводить максимально согласованную политику. Это аксиома.
Тем не менее председатель Нацбанка объяснял укрепление гривни "процветанием" национальной экономики. Разве это не отрыв от реальности?
— Согласен. Но хочу обратить внимание на следующий факт: в отчете НБУ за І квартал 2008 года было четко сказано, что главный фактор усиления инфляции в Украине — это бюджетная политика правительства. И в документе подчеркивалось, что зафиксирована тенденция к стагфляции: снижению темпов роста объема производства с одновременным ростом инфляции. С подобными выводами можно полностью согласиться. Но мало лишь констатировать негативные тенденции. Национальный банк не должен идти на поводу у политиков и решать проблему исключительно с помощью монетарных методов.
Стерилизация денежной массы, ужесточение доступа к кредитным ресурсам целесообразны лишь тогда, когда есть перегрев экономики, перепроизводство продукции и услуг. У нас все наоборот. В экономику вбрасывается огромная денежная масса, не обеспеченная необходимым количеством качественных товаров и услуг. Это приводит к инфляции.
Хочу обратить внимание еще на один момент. Очень часто высокие темпы инфляции пытаются объяснить процессами, происходящими в окружающем мире. Однако подобный подход не выдерживает критики, поскольку по уровню инфляции мы в два-три (!) раза опережаем соседние страны — Россию, Казахстан, восточноевропейские и балтийские государства. То есть нам надо честно признать, что главные инфляционные риски формируются внутри страны. Вместо того чтобы адекватно действовать в ухудшающихся внешних условиях, как это делают другие, правительство, наоборот, реализует популистскую, циничную, безответственную политику проедания. Отсюда и темпы инфляции, которые намного выше, чем в окружающем нас мире.
К чему может привести подобная циничная политика?
— Эксперты Европейского банка реконструкции и развития снизили показатель роста ВВП до 5,5%. Это достаточно серьезно, поскольку в прошлом году рост составил 7,3%. Всемирный банк до последнего времени давал довольно оптимистический прогноз — годовая инфляция на уровне 17—18%. Недавно я встречался с исполнительным директором Всемирного банка, который сообщил, что им придется изменить прогноз на более негативный. По нашим же расчетам, если ситуация коренным образом не будет изменена, то нас ждет в конце года инфляция потребительских цен на уровне до 20%. Это минимум. А в промышленности этот показатель гораздо выше. До 32%. Подобные показатели серьезно ухудшат инвестиционный климат в Украине. Ситуация складывается крайне серьезная. Экономика и люди становятся заложниками политического противостояния.
В соответствии с мировой практикой, наиболее эффективный способ противодействия инфляции — это повышение конкурентоспособности экономики и уровня жизни граждан. В структуре украинской инфляции 80% составляет рост цен на продовольственные товары. Поскольку среднестатистическая семья в Украине тратит на продовольствие минимум 50—60% своего бюджета, то инфляционный удар пришелся по самым широким слоям населения. Европейцы на продукты питания из своих доходов тратят примерно 12—15%. Другими словами, высокий уровень жизни плюс конкурентоспособная экономика позволяют им противодействовать общемировым инфляционным тенденциям с меньшими потерями.
Помимо инфляции постоянной конфликтной темой является приватизация. Складывается впечатление, что правительство Юлии Тимошенко пытается в пожарном порядке продать все что угодно. Чем вызвано это навязчивое желание?
— Это желание вытекает из текущей бюджетной политики и тех приоритетов, которые избрало себе правительство. В структуре бюджета 2008 года размеры выплат увеличены по сравнению с прошлым годом на 57%. А рост ВВП прогнозируется в размере 5—6%. И это в лучшем случае. В топке популизма фактически "сожжены" программы энергосбережения и развития местных и центральных бюджетов. Почему популизма? Потому что правительство пообещало возвратить за два года обесцененные вклады населения. Это был циничный обман людей, поскольку ежегодно надо было выплачивать 50—60 млрд. грн. Выплатить подобные суммы нереально, и Кабмин заложил в бюджет на эти цели порядка 18 млрд. грн., причем 6 — это бюджетные деньги, а 12 — так называемые сверхплановые поступления от приватизации. Суть проблемы заключается в том, что деньги на выплаты в бюджете закончились, а приватизация стратегических предприятий очень жестко заблокирована. И это правильно, поскольку речь идет о предприятиях, имеющих прямое отношение к национальной безопасности — энергетической, транспортной, информационной и так далее. Попытки быстро продать "Укртелеком", облэнерго, Одесский припортовый завод, "Турбоатом" в условиях снижения ликвидности мировых фондовых рынков абсолютно недопустимы. Средства, полученные от приватизации стратегических предприятий, необходимо в первую очередь направлять на развитие конкурентоспособности экономики, а не проедать.
К примеру, "Турбоатом" — это уникальное предприятие, на котором производится суперсовременное оборудование для атомной и гидроэнергетики. Таких в мире всего семь. Сегодня в Китае, США, Южной Корее, России существуют мощные программы развития атомной энергетики. То есть портфель заказов можно сформировать на десятилетие вперед. И вместо того чтобы формировать мощные национальные компании, выходить на транснациональный уровень, обеспечивать потребности внутреннего и внешнего рынка, мы пытаемся этот гигант быстренько продать.
А Одесский припортовый завод? В мире есть всего три точки, которые формируют цены на международном рынке аммиака и удобрений. Одна из них — ОПЗ. Мы же хотим его продать в то время, когда стремительно растет спрос на продовольствие и Украина вполне может стать мощным игроком на мировом продовольственном рынке. Этого нельзя делать. Сегодня фактически речь идет не об эффективной приватизации стратегических предприятий, а о борьбе за ресурс, который необходим для выполнения конъюнктурных предвыборных обещаний. У подобного подхода нет будущего.
А есть ли будущее у правительственной политики в энергетической сфере?
— К сожалению, Украина, наверное, одно из немногих государств, которое не имеет четкой, сбалансированной энергетической стратегии. В результате за последнее время мы существенно усилили нашу зависимость от внешней конъюнктуры. Как по газу, так и по нефти. В текущем году резко сократилась переработка нефти на территории Украины и значительно выросло потребление импортных нефтепродуктов (на 35—40%).
Что же касается сектора природного газа, то мы, к сожалению, потеряли прямые связи с нашими партнерами в Средней Азии. Мы, по сути, не используем такой серьезный аргумент, как наличие в Украине газотранспортной системы. Более того, мы не выделяем средства, необходимые для поддержки системы на должном техническом уровне. В результате Европейская комиссия по энергетике ставит задачу собрать доноров, которые будут инвестировать средства в украинскую газотранспортную систему. Когда я впервые услышал об этом, у меня возникла неприятная аналогия, поскольку был только один подобный прецедент. Это когда доноры выделяли средства на ликвидацию последствий Чернобыльской АЭС. Выходит, у нас теперь "газовый Чернобыль"? Это очень серьезный сигнал.
Я вынужден также констатировать, что энергетическая безопасность страны также стала объектом политической конъюнктуры. Отсутствие консолидированной позиции украинской власти на переговорах с Россией, борьба с так называемыми "газовыми посредниками" привела к негативным последствиям. В ходе переговоров с "Газпромом" мы так и не решили вопросы, связанные с темпами роста цен на природный газ для Украины. В том, что цены повысятся, сомнений нет. Однако ни в одном документе, который был принят за последнее время, в том числе на уровне "Нефтегаза" и "Газпрома", даже строчки нет о том, что стороны будут стремиться к поэтапному повышению цены на газ. А ведь нам крайне необходимо время на адаптацию к новым ценам, поскольку энергоемкость нашей экономики в 2—3 раза выше, чем в соседних государствах. Надо время на реализацию серьезных энергосберегающих технологий, техническую и технологическую модернизацию основных фондов.
Фактически существует серьезная опасность одномоментного повышения цены на газ для Украины по среднеевропейским стандартам. Это как минимум $310—315 за 1 тыс. куб. м на границе с Россией со всеми вытекающими последствиями для наших базовых отраслей, в том числе жилищно-коммунального хозяйства.
Когда, на ваш взгляд, Украина пройдет точку невозврата по газу, по приватизации, по инфляции? Другими словами, когда процессы разрушения станут необратимыми?
— Меня абсолютно не радует, что многие мои прогнозы, в том числе политические, сбываются. Самый главный вывод заключается в том, что существующая политическая конфигурация — коалиция и правительство, которое было ею сформировано, — абсолютно бесперспективна. Она не способна работать в высокопрофессиональном, ответственном, системном режиме. А без этого имеющиеся проблемы решить невозможно. И необходимо, чтобы основные политические субъекты честно признали — у этой конфигурации нет будущего. Что будет дальше? На мой взгляд, самый мягкий вариант развития событий — это переформатирование коалиции и правительства. Но не ради борьбы за доступ к ресурсам и очередной раздачи портфелей, а для решения тех проблем и задач, о которых я говорил выше. Для этого необходима сильная воля и высокая ответственность. Я буду бороться именно за данный вариант. Это позиция фракции Партии регионов. Потому что втягивать страну в очередные досрочные выборы — это дальнейшая потеря темпов развития, снижение качества жизни людей.
Но если упомянутый сценарий не будет реализован, то, безусловно, надо идти на досрочные парламентские выборы. Чем дольше будет длиться подобная кризисная ситуация, тем ближе мы будем подходить к точке невозврата. В результате экономика может оказаться в руинах. И, конечно, если идти на досрочные выборы, то, безусловно, надо менять избирательную систему. Пропорциональная система абсолютно неприемлема для формирования местных органов власти. Необходимо, как минимум, ввести смешанную, мажоритарно-пропорциональную систему в соотношении 50 на 50.
А что касается выборов в Верховную Раду, то они должны проходить по открытым избирательным спискам, чтобы люди знали, за кого они голосуют. И если мы идем на досрочные парламентские выборы, то необходимо, чтобы избирательный процесс был скрупулезно юридически выверен, чтобы не было сомнений в легитимности той власти, которая сформируется после проведения электоральной кампании.
Беседовали
Галина Моисеева,
Александр Юрчук